Новую книгу Соломона Волкова “История Русской Культуры ХХ Века: от Толстого до Солженицына” я прочитал за три дня (собственно, на этом можно рецензию и закончить, ибо какие еще нужны комплименты?). Искусствоведческая публицистика, читается она, тем не менее, как приключенческий роман со стрельбой и любовными интригами. Хотя конечно же в российской истории в ХХ веке не было недостатка ни в интригах, ни в приключениях, ни тем более в стрельбе.
В высшей степени увлекательно и динамично подается развитие в ХХ веке разных культурных областей: литературы, живописи, музыки, театра (оперы, балета, драмы), кино, и пр., главным образом -- через призму их взаимотношений с государственной властью. Эта работа довольно близко перекликается с книгой “История Культуры Санкт-Петербурга” того же автора, которая не так давно привела меня в восторг. На этот раз Волков концентрируется не на мифе города, а на мифах творческих личностей прошлого века.
В книге встречается большинство личностей, так или иначе влиявших на русскую культуру (за несколькими исключениями). Есть в ней мировые знаменитости (Чехов, Эйзенштейн, Шаляпин), звезды первой величины (Блок, Стравинский, Зощенко), второй (Гиппиус, Платонов, Окуджава), те, чья известность осталась в прошлом (Герасимов, Фадеев, Мухина) или наоборот пришла сравнительно недавно (Нижинский, Филонов, Баланчин). Кстати, название у книги не совсем правильное: исследование российской культуры в ней не заканчивается Солженицыным, а продолжается до нового тысячелетия (русский рок, Пелевин, Акунин). Некоторых имен я не знал, но это уже недостатки моего ограниченного кругозора. Очень многие факты также были мне (и скорее всего будут широкой публике) неизвестны, и они, наряду с вполне трезвым, без излишней эмоциональности, анализом, являются главными достоинствами этой книги.
Hа культуру России в первую очередь оказали влияние ее правители, и Волков пристально рассматривает, на основании своих исследований в рассекреченных архивах, отношение к творческой интеллигенции всех правителей столетия: от Николая II до Ельцина. В частности, личности российских правителей и их “линии” в отношении к культуре поданы не тенденциозно, с какой-то одной позиции, а достаточно обьективно: у каждого из них были моменты как доброжелательные и даже восторженные, так и периоды “закручивания гаек”.
Книга очень интересно рассказывает, каким образом эти перепады настроения сказывались на творческих личностях, на которых они были направлены. И конечно же как некоторые творцы (в первую очередь – писатели) сами претендовали на роль “независимого правительства” и влияли на умы современников и потомков. Основные личности в книге довольно предсказуемы. Их четыре: Лев Толстой, Максим Горький, Дмитрий Шостакович, Александр Солженицын. Безусловно, именно эти мушкетеры определили лицо русской культуры столетия. Волков не сравнивает их таланты, а просто исследует их взаимодействие как с верховной властью, так и с народом. Описаны, или по крайней мере затронуты, некоторые движения в искусстве (акмеисты, мирискусники, футуристы, “западники”, “почвенники”, и пр.), и чем это все кончилось для их участников. Ну и наконец, чуть ли не впервые на моей памяти, дан подробный сравнительный анализ соревнования между, по выражению автора, “метропольной” (внутрироссийской) и “эмигрантской” ветвями культуры, по критериям от читательской популярности до Нобелевских премий.
Волкова упрекают в его частых комментариях от первого лица, но я не вижу в этом ничего плохого: да, он присутствовал при этих событиях, и я верю, что ему эти люди говорили именно эти вещи. Это придает тексту личное обаяние и искренность. Хочу отметить понижение уровня восторженности Волкова по сравнению с “Историей Культуры Санкт-Петербурга”. В тексте периодически появляются шпильки в адрес столпов российской культуры, даже таких как Ахматова. Если раньше Волков писал об Ахматовой с практически религиозным благоговением, то здесь несколько раз проскользнуло упоминание о создании и поддержке Ахматовой собственного мифа. Опять же, это нисколько не умаляет ни качества текста, ни личности Ахматовой. В схожем контексте упоминаются Станиславский, Бродский, Евтушенко, и другие.
Теперь о недостатках книги. Некоторые вещи в ней повторяются, а если добавить сюда “Историю Санкт-Петербурга”, повторения раздражают. Обилие в тексте англицизмов (“квази”, “брутальность”, “пейзане”), обьясняемое давней жизнью автора в Америке (я сам этим грешу), иногда добавляет современности, но зачастую выглядит совсем не к месту. Выражение “смешанное благословление” (mixed blessing) я вообще оставлю на совести автора. Кстати, книга вышла одновременно на русском и английском языках: на английском она называется “Magic Chorus” (как окрестили группу поклонников Ахматовой, хотя на русском это отдает подхалимством).
Основной же недостаток серьезные упущения некоторых имен и целых жанров. Например, в книге совершенно отсутствует жанр архитектуры. Мне кажется, это произошло потому, что Волков, будучи ленинградцем, находится под впечатлением, что к ХХ веку в России все уже было построено (в Питере архитектура действительно не сильно изменилась с ХIХ века). Но Москва и другие города именно в ХХ веке получили свой современный вид. Другие жанры, затронутые очень поверхностно: развлекательные музыка и кино. Я не упрекаю Волкова в снобизме и в концентрации исключительно на т. н. “серьезных жанрах”: в конце концов, в книге присутствуют и Вертинский, и Ильф с Петровым, и Дунаевский, и даже столь недооцененное богемой движение как русский рок (на мой взгляд, по праву принявший эстафету если не Серебрянного Века, то уж ОБЭРИУтов точно). Но отсутствие Леонида Утесова (упомянутого один раз мимоходом), величайшей культурной иконы советской эпохи, ничем оправдать нельзя. Пугачева, однозначно самая яркая и долгоиграющая звезда российской популярной музыки, также упомянута один раз, а уж за ней место в российской культуре ХХ века закреплено прочно (как-никак выражение “наше все!” употребляется только по отношению к Пушкину и к ней). Кино представлено подробными биографиями Эйзенштейна и Тарковского, промелькнувшими Михалковым и еще парой режиссеров. Ни разу не упомянут Рязанов (я уж не говорю о Гайдае и Данелии), человек для советской культуры по значению ничем не уступавший Зощенко. Совершенно не затронут актерский институт. Мельком упомянуты только двое: Смоктуновский (оригинально названный “идиосинкратическим Гамлетом”) и Черкасов. А образы всей советской жизни, такие как Орлова, Броневой, Тихонов, Миронов, Юрский, Басилашвили, Евстигнеев, и пр. остались за кадром.
В литературе упущено не так много имен, но эти имена значительные. Самое главное упущение – братья Стругацкие. Волков с фантастикой вообще не в ладах: единственный ляп, который я углядел в книге, это престраннейшее сравнение Пелевина с фантастами Шекли и Диком (у которых общим было только то, что они все писали по белой бумаге черными буквами). Поскольку ранние Стругацкие навели мост между “физиками” и “лириками” (жаль, что Волков ни словом не упомянул об этом интереснейшем культурологическом споре 60-х годов), а поздние Стругацкие вообще относятся к фантастике настолько же, насколько булгаковский роман “Мастер и Маргарита” (попробовал бы Волков не упомянуть одно из самых широко известных русских литературных произведений!), этому нет оправдания. Вообще, в книге отсутствуют все фантасты до одного, а ведь этот жанр был одним из самых значительных в СССР. Даже Алексей Толстой в книге явно не соответствует своей роли в российской культуре, и не исключено, что из-за его опытов в фантастическом жанре. Неоправданно мало уделено внимания Гроссману, заслужившему почетное место в русском литературном пантеоне ХХ века, как по своему таланту, так и по степени травли. Вообще, из трех величайших русских романов-эпопей, подробно разбирается только шолоховский “Тихий Дон”, а два других (“Петр Первый” Алексея Толстого и “Жизнь и Судьба” Гроссмана) практически оставлены без внимания. Другие отстутствующие писатели: Саша Черный, Аверченко, Тэффи (весь “сатириконовский” конгломерат), Алешковский, и фактически – Бальмонт, Брюсов, и Паустовский.
Наконец, творческий вклад в российскую культуру Владимира Высоцкого, на мой взгляд, описан неадекватно. Высоцкий подан главным образом как автор блатных песен. Его глубочайшие философские песни-поэмы, заставляющие по праву включать его в число лучших русских поэтов, проигнорированы полностью. Автор “Охоты на Волков”, “Привередливых Коней”, “Баллады о Любви”, “Баллады о Борьбе” и величайший мастер народного языка со времен Пушкина при жизни не считался настоящим поэтом (от чего очень страдал), и Волков, к сожалению (хотя скорее всего не нарочно), продолжает эту неприятную традицию. Предвидя ответ, что книга-де не резиновая, напоминаю, что называется она все-таки весьма всеобьемлющим названием. Включение в текст всех вышеперечисленных упущений добавило бы к книге страницы три. Дело скорее в жанрах, в которых автор не чуствует себя уверенно.
И тем не менее, книга получилась замечательная. Ее достоинства лежат не только в исторических анекдотах (которых, кстати, в книге немало), но и в качественном анализе и междужанровых аналогиях. Язык хороший, легкий, но вместе с тем вполне литературный, пожалуй один из самых динамичных в литературоведении. Рекомендуется всем потенциально интересующимся данной тематикой.
